Война упущенных возможностей. Макс Гофман.

Макс Гофман - немецкий военачальник периода Первой Мировой войны, который

всю войну провел на Восточном фронте, противостоял России и в конце вел переговоры с большевиками.
Военачальник выдающийся, поскольку он является творцом битвы при Танненберге в самом начале войны. Немцы ударили на западе по французам, русские, чтобы помочь союзникам, ударили по Пруссии. Восточное командование немцев не справилось с задачей обороны, его срочно заменили на Гинденбурга и Людендорфа. И славу победы при Таненнберге приписывают последнему, хотя все, что сделал Людендорф - одобрил план Гофмана. Сам Гофман нигде, кстати, не приписывает себе славу победы этого сражения.
Так вот, в августе 1914 две русские армии Самсонова и Реннекампфа были разбиты бесславно, Самсонов застрелился, немцы не допустили русских на свою землю и остановили "русский каток", как называли русскую армию.
И да, Гофман был, безусловно, одним из самых сильных военачальников в Германии. Кстати говоря, он был штабистом, и германская военная история знает пожалуй больше выдающихся штабистов, чем полководцев: Мольтке, Шлиффен, Людендорф, Гофман. Это исключительная особенность немецкой школы, которая ведет свою традицию от Клаузевица. В России, например, традиция не любить щтабистов, считать их выскочками и мажорами не способными по настоящему воевать. Хотя и в нашей военной традиции есть Б. Шапошников и Василевский, а Брусилов даже защищал штабистов.
Интересная деталь: название книги "Война упущенных возможностей" перекликается с название книги другого выдающегося немецкого полководца - Эриха фон Манштейна. "Утерянные победы" Манштейна, естественно, про вторую мировую войну. Но пафос книг схож.
Оба полководца разбирают операции и показывают те варианты, при которых война могла бы принять для Германии более благоприятный вариант.
Например, Гофман пишет, что немцы могли бы в 1915 году полностью разгромить Россию и вывести ее из войны. Если бы.....
Чаще под если бы понимаются действия верховного главнокомандования. И вот здесь главным оппонентом Гофмана и Манштена выступает Клаузевиц.
У последнего есть рассуждения о том, что невозможно судить об исходе того, чего не было. Даже самые похожие операции могут закончиться с разным результатом, и невозможно с уверенностью судить заранее. А Германия была обречена в обеих войнах.
И отдельно нужно выделить описание переговоров с большевиками в Брест-Литовске и вообще о роли немцев в установлении власти в России. Гофман и сам в итоге понял, какого монстра они выпустили и сами узаконили.....

Финансист Теодора Драйзера. Опыт прочтения

Если верить нашим опросам, то Финансист Теодора одна из самых популярных книг среди тех, кто строит карьеру.

Для меня книга началась только с кризиса в Чикаго. И не отпускала до конца.
Критики книги считают, что Драйзер приписывает Фрэнку Каупервуду (главноему герою) отсутствие всяких моральных / этических норм. Его главный закон - все, что мне нравится.
Но очевидно же, что это не так. У него как раз были очень жесткие правила. Как в отношении бизнеса, так и в отношениях.
Вспомним, когда ему ассоциация чего-то там помощи местному самоуправления предлагала выступить свидетелем обвинения, Каупервуд ответил:
- Я не стукач.
В отношениях с Элин он всегда держался рыцарских правил.
Сюда же можно добавить его увлечение искусством.
И по своему, кстати, этот роман можно назвать рыцарским - легенды о короле Артуре, Гинерве и Ланселоте ведь тоже не совсем соответствуют принятой морали.
Вспомним его отношение к городскому казначею: Каупервуд был готов помочь ему даже после проведенного срока в тюрьме, хотя по всем "понятиям" казначей подставил и кинул Каупервуда.
Поэтому среди составляющих успеха Фрэнка Каупервуда можно назвать не только его ум, но и следование жесткому кодексу правил, что позволило ему преодолеть тюрьму и выйти победителем.
С другой стороны, автор выводит одним из главных качеств Каупервуда его умение выстраивать коммуникации. Вот это как раз вызывает сомнение. Все его поведение после начала паники в Чикаго - цепь ошибок. Начиная от обращения к Батлеру. Все, к кому Фрэнк обращался, предавали его или просто не помогали.
И здесь вообще встает вопрос ценности коммуникаций: вопрос ли в умении коммуницировать или вопрос в том, чтобы уметь использовать людей как инструменты?
Сестра Каупервуда задавалась в конце вопросом: как же бывшая жена Фрэнка Лилиан могла осуждать мужа, но при этом пользоваться его деньгами?
А вот так: просто коммуникации, мораль, совесть это про одно, а жизнь это про другое.

Прокляты и убиты Виктора Астафьева

Прочитал роман Прокляты и убиты Виктора Астафьева. Правильно было бы назвать пост Окопная правда Виктора Астафьева.
Герои Александра Солженицына в романе В круге первом в шарашке обсуждают войну, Лев Рубин говорит, что война все-таки несет позитив, а Глеб Нержин ему возражает: ты переводчик, я начальник артиллерийской разведки, на передовой были условно.
Сам Солженицын вспоминает, что после ареста ему, как офицеру даже после ареста несли чемодан солдаты, такие же арестанты.
У Астафьева же самое дно - самый ад. Солдаты.

Виктор Астафьев служил на железной работе, у него была бронь. Но вот пришел поезд из блокадного Ленинграда, а там целый вагон умерших. И Астафьев пошел в военкомат... Военком решил, что парень бежит от закона (але, патриоты, где там ваши очереди добровольцев?), стал его пытать, и Астафьев рассказал про вагон умерших. Стал солдатом.
И для этих солдат враг был со всех сторон, и свой политрук был быть может худшим врагом, чем немцы. Для солдата нет войны в том смысле, как нам ее преподносят: есть враги, мы должны их победить. Нет, есть ты, и все остальное вокруг. Помните Уловку-22 Хеллера? Там главный герой тоже считал врагами далеко не только немцев.
Но самый близкий роман роману Астафьева как ни странно - На Западном фронте без перемен Ремарка. Та же острая солдатская правда. Такие же вопросы - зачем это все. Такая же радость от простых вещей. Такое же непонимание окружающих.
Но в случая Астафьева все еще хуже: солдат не жалеют, солдатами прикрывают свою трусость, тупость, их не просто осознанно посылают на смерть, на смерть их осознанно посылают в любой войне, но в случае плацдарма их посылают, понимая, что так нельзя поступать, что есть приказ свыше, но нет переправочных средств, нет нормальной связи, нет нормальной подготовки и плана. И даже с точки зрения полезности имело бы смысл посылать тех только, кто умеет плавать, но бросают всех, только ради .... а хрен его знает, ради чего? Ради того, что если операция сорвется, то кто-то спросит, почему не бросили всех. И за это придется ответить, поэтому мы чужими смертями прикроем свою жопу.
И можно было бы назвать пост Истребление русского народа. И про неприятие правды. Астафьева, как и Ремарка травили как предателей.... Вот удивительно, правда? Меня удивило: Астафьев фронтовик, пишет то, что сам пережил, но постоянно ищет поддержки от фронтовиков.... Ищет доказательств того, что было на фронте.
Как же трудно в России говорить правду.... Как же трудно у нас каяться....
Посмотрите сюжет о книге из телеканала Культура

Довлатов Германа

Посмотрел вчера по первому каналу фильм "Довлатов" Алексея Германа младшего. Первое чувство: они решили на Довлатове устроить ностальгию по совку? "Они" - я, конечно же, имею ввиду фильм "Конец прекрасной эпохи" Станислава Говорухина (Забавно, Светлана Ходченкова снималась в обоих фильмах).
И да, эти два фильма соревнуются в прочтении Довлатова. И да, каждый фильм по своему пытался справиться с прозой Довлатова, которая вообще не имеет сюжета, и надо было это как-то упаковать в линию кинофильма.
И каждый фильм по своему пытался упаковать самого Довлатова. Довлатов в своих книгах всегда в тени, а здесь его приходится вытаскивать на первый план. И, на мой взгляд, в первую очередь это должно достигаться не словами, а позами, жестами,
В фильме Германа откровенно скопировали вот это фото Довлатова

И знаете, я никак не могу прочувствовать совок ни через один фильм. Я согласен с критикой фильма "Конец прекрасной эпохи" - в интерпретации Говорухина Мир Довлатова был действительно прекрасным. И даже пьянки на работе были прекрасным. И даже не печатанье Довлатова. 

У Германа было больше попыток нагнать осени: рабочий- поэт и Бродский может быть самые сильные фигуры фильма, но они не создают атмосферы совка... 

Может быть потому, что сам Довлатов не писал про совок и не замечал его как такового вокруг себя? 

И его проблемы творчества быть может только по случаю уперлись в советскую систему, а по сути были глубже и сидели в нем самом. 

Белый лист вызывал страх и одиночество. 

Я читал Довлатова в 90-е, пока Советский Союз еще не остыл, пока еще можно было испытывать специфичные чувства, пуская бутылку дешевого портвейна по кругу в подворотне или за углом дома. Сейчас нет.